Мэтт Прюитт: Давайте использовать новые формы денег для поддержки наших сообществ

В 10 лет учитель попросил меня написать эссе о том, что бы я сделал, чтобы решить мировую проблему. Я заявил, что хотел бы запретить деньги, потому что вижу в них корень многих зол. Эта идея была неуклюжей, и то, что я здесь изложу, тоже может быть неуклюжим, поэтому я излагаю ее в духе полного смирения. Еще предстоит проделать большую важную работу по совершенствованию этого чрезвычайно тонкого, значимого и социального института.

Проблема реальная. Все, от кейнсианцев до биткойнеров, согласны с тем, что способы измерения, хранения и обмена стоимости в лучшем случае ошибочны, а в худшем — неэффективны. Я T думаю, что мы ближе к идеальной форме денег, чем к идеальному языку или правительству. Вот почему так интересно жить в эпоху программируемых денег, когда мы можем разобрать институт до основания и перестроить его способами, которые еще совсем недавно трудно было себе представить. Я несколько разочарован денежными инновациями, произошедшими в первое десятилетие развития технологии блокчейн. Но многие возможности только начинают осознаваться.

Мэтт Прюитт, президент Фонда RadicalxChange, выступит на сцене «Большие идеи» на фестивале CoinDesk Consensus , который пройдет 9-12 июня в Остине, штат Техас. Словарь больше .

В этом эссе я представлю взгляд на деньги как на коммуникационную Технологии. Затем я нарисую несколько путей к созданию нового и лучшего вида денег, в отличие от бумажных денег или Bitcoin – денег для более процветающего и сложного мира.

Деньги – это язык

Деньги – это коммуникационная Технологии. Он напоминает язык, демократию, закон и телефонные сети в том смысле, что люди используют его для отправки сообщений.

Милтон Фридман, как известно, высказал это мнение на примере карандаша . Никто, заметил он, на самом деле не знает, как сделать карандаш. Для начала вам придется срубить дерево на дрова. Для этого вам понадобится пила из хорошей стали. Для этого вам нужно начать с железной руды. А как насчет краски на карандаше, резинового ластика, тонко обработанного графита, клея и металлической детали, которая прикрепляет ластик к дереву? И так далее. Вызывает это скромное чудо не какой-то отдельный разносторонний мастер, а просто ценовой механизм, посредством которого люди во всем мире сотрудничают, несмотря на то, что никогда не встречались (и, как многозначительно замечает Фридман, возможно, даже ненавидя друг друга).

Экономисты австрийской школы Фридрих Хайек и Людвиг фон Мизес также рассматривали экономику как информационную систему, использующую цены для интеграции обширных данных о том, что людям субъективно нужно, где, когда и насколько сильно. У меня есть важные разногласия с этими мыслителями, но я разделяю их взгляд на экономику как на систему обработки информации, основанную на ценовом механизме. Деньги — это язык, на котором мы говорим и понимаем, когда взаимодействуем ONE с другом посредством экономики.

Языки несовершенны

Как и в случае с любым другим сложным информационным процессором, информационная продукция экономики должна быть каким-то образом сжата или уменьшена по сравнению с тем, что поступило. Это связано с принципом, согласно которому энтропия, или беспорядок, имеет тенденцию увеличиваться с течением времени – основная идея современной теории информации. и нерушимый второй закон термодинамики.

Утверждение о том, что в информационных системах увеличивается беспорядок, звучит ужасно абстрактно, но идея проста. На фотографии заката всегда чего-то не хватает. Слова никогда не передают идеально свое послание. Карта несет меньше информации, чем изображенная на ней территория. В этом весь смысл обработки информации: фотографии, слова и карты полезно обобщают то, о чем иначе мы T смогли бы сообщить. Но мы должны быть очень осторожны, чтобы понять ограничения наших обзоров и осознать, что истинный прогресс является результатом выявления и смягчения этих ограничений. Вот почему фотографы ищут лучшие камеры, языки развиваются, а работа картографа никогда не заканчивается.

Деньги тоже несут информацию, и они не исключены из этого универсального закона. Вопрос не в том, путает ли он свои сообщения, а в том, как.

Информационные деньги несут

Камеры получают информацию через апертуру и формируют изображение. Рынки получают информацию через решения людей покупать, продавать или хранить вещи, а также формируют цену. Но что влияет на решения, формирующие цены? Несут ли цены меньше информации, чем могли бы, или лишнюю информацию, которая им T нужна? Если это так, мы могли бы думать об этом как об искажении сигнала или шуме. И точно так же, как объектив помогает камере снимать более четкое изображение, другой вид денег может способствовать улучшению экономики за счет сбора более качественной информации.

Всякий раз, когда мы предпринимаем действия на Рынки – покупаем, продаем или держим – мы всегда сравниваем альтернативы. Например, что бы я предпочел: (а) 5000 долларов или (б) красивый старинный стол? Выбор на самом деле гораздо сложнее, чем кажется, потому что, чтобы сделать мудрый выбор, мне нужно думать о других людях, кроме себя. Например, мне может очень понадобиться 5000 долларов, а стол мне не понравится.

Но если я думаю, что кто-то на рынке будет готов заплатить за стол 7500 долларов, то мои выраженные предпочтения изменятся. Наблюдая за прибылью в 2500 долларов, я сообщу рынку, что предпочитаю стол 5000 долларам, хотя это совершенно неверно. Я просто предпочитаю от 7500 до 5000 долларов.

Если мы хотим, чтобы цены говорили нам, сколько заплатит тот, кто предложит самую высокую цену в мире, тогда этот процесс LOOKS эффективным. Но с другой стороны это LOOKS шумно и расточительно. В конце концов, каждый участник рынка знает о себе больше, чем о других. Итак, можно подумать, что мы хотим, чтобы Рынки собирали ту особую информацию, которую каждый игрок имеет уникальную возможность предоставить: сколько вы хотите за таблицу? Но вместо этого глобальный рынок просит нас также порассуждать о том, сколько бы заплатил самый богатый в мире любитель настольных игр, и учитывать это при принятии решений о покупке, продаже или хранении.

Другими словами, глобальный рынок требует от нас думать и сообщать о вещах, о которых мы T имеем возможности знать. Это значительная когнитивная нагрузка, умноженная на бесчисленные решения в экономике. И это заглушает остальную информацию из ценового сигнала. Несмотря на то, что все участвуют в Рынки, Рынки T выясняют, что все думают о ценности вещей. Они только узнают, что думают те, кто предложит самую высокую цену.

Причина, по которой австрийцы любят золото

Моя аргументация частично отражает аргументы некоторых экономистов австрийской школы в отношении золота (а теперь и Bitcoin). По мнению австрийцев, эти деньги, которые трудно чеканить, облегчают когнитивное бремя людей, поскольку их легко хранить. Напротив, угроза инфляции из-за легко отчеканенных денег заставляет всех инвестировать, а не сберегать: нам всем приходится «играть на Рынки», угадывая, сколько в следующем году за акции технологических компаний заплатят в евро те, кто предложит самую высокую цену в мире. и недвижимость на берегу моря, вместо того, чтобы просто копать деньги и планировать собственное будущее. Это представляет собой проблему разделения труда. Это означает, что люди, которые хороши, скажем, в музыке, должны тратить меньше времени на создание блестящей музыки и больше времени на любительское вложение денег, просто чтобы не потерять то, что они заработали.

Но (и вот тут я покидаю Зальцбург): Рынки , требующие, чтобы все серьезно подумали о том, чего другие люди будут хотеть в следующем году, T обязательно так уж и плохи. Можно утверждать, что это скорее особенность, чем ошибка: использование распределенного интеллекта для решения проблемы распределения капитала в обществе может стоить тех умственных способностей, которые для этого требуются.

Тем не менее, австрийцы указывают на реальную проблему, поскольку для людей расточительно оценивать сложные вещи, о которых у них нет специальных знаний. К сожалению, мировой рынок, где доминируют бумажные деньги, постоянно требует от нас этого. Но переход в мир, в котором все просто копят твердые деньги, качнёт маятник обратно к противоположной крайности – индивидуализму, невниманию к потребностям в капитале других и усугублению концентрации власти.

Настоящая проблема возникает из-за разницы в масштабах между отдельным человеком и глобальной (или другой очень большой) рыночной средой, в которой им приходится устанавливать свои цены. Масштабная пропасть между ограниченными интересами отдельных лиц и обширностью рынка делает информацию, которую они предоставляют Рынки, зашумленной – например, сигнал микрофона со слишком большим усилением или фотография, сделанная со слишком длинной выдержкой.

Однако ситуация могла бы быть совершенно иной, если бы Рынки стимулировали нас устанавливать цены на вещи в местных, а не глобальных условиях. Тогда, принимая решения о покупке, продаже или хранении, мы будем учитывать только то, что нужно нам и нашим сообществам, а не то, что нужно всему мировому рынку. Это не будет тратить так много энергии, потому что наши сообщества близки к нам. На самом деле у нас есть специальные знания о них.

Обещание альтернативных валют

Это помогает объяснить привлекательность местных валют (несмотря на их проблемы, о которых я скоро расскажу). Валюты, обращающиеся локально, а не глобально, могут изменить плоскость фокуса участников рынка, как линзу, собирая менее шумную информацию. Вместо того, чтобы пытаться угадать, сколько опытный дилер на Манхэттене мог бы заплатить за антикварный стол, участник настоящей местной экономики будет учитывать ценность стола только для себя и для тех, кого он знает.

Переключение внимания людей таким образом может способствовать созданию более здоровых и самостоятельных экономических сообществ. Глобальные торговые сети никуда T денутся, но значимые местные или общественные валюты могут, предположительно, сформировать новые слои, способствуя созданию более богатой структуры глобальной экономики, следуя принципу субсидиарности (идее о том, что решения лучше всего принимать ближе к тем людям, на которых они влияют).

Учет локально значимой информации в ценах будет способствовать увеличению количества местных транзакций, а не глобальных. Например, талантливые профессионалы в Огайо или Непале могут работать на большее количество местных предприятий, помогая стимулировать местную экономику, вместо того, чтобы рассчитывать только на удаленную работу от тех же нескольких глобальных агентств.

Также обратите внимание, что «местная валюта» не обязательно относится только к географии. Мы могли бы представить себе множество пересекающихся валютных сетей, действующих внутри сообществ, определенных по-разному.

Трудно оценить, сколько богатства это может принести, но очевидно, что систематическое улучшение информационного качества цен может иметь очень большое значение. Так почему же этого еще T произошло? Многие проекты принесли значительную пользу, но ни один из них не произвел настоящей революции в экономике так, как я предлагаю. Почему простота создания токенов ERC-20 T привела к буму валют сообщества?

Мировая валюта и проблема с «выходом»

Местные валюты всегда сталкивались с серьезными препятствиями. Потому что, когда люди накапливают в них значительную сумму, они склонны хотеть обменять ее на более универсальную форму денег. Еще до того, как они это сделают, они выполняют мысленный перевод: «Сколько у меня сейчас долларов в валюте XYZ?»

Это естественно, потому что мы можем тратить доллары где угодно, а не только там, где мы их заработали. Взяв то, что мы заработали в ONE сообществе, и перенеся его в другое, где оно покупает больше, мы можем чувствовать себя богаче как личности. И да, от торговли есть выгоды.

Но с точки зрения первого сообщества – где произошло скопление – это выход воздуха из воздушного шара. Местные валюты смогут по-настоящему поддержать местную экономику только в том случае, если им удастся отговорить людей от ухода с капиталом.

Другими словами, чтобы местные валюты могли собирать больше информации, чем глобальная экономика, нам нужно, чтобы люди думали с их точки зрения, а не всегда мысленно переводили их в доллары или биткойны. Это может показаться дополнительным когнитивным бременем – но помните, что ценообразование в местной экономике будет проще, потому что вам T придется учитывать готовность платить незнакомцев на другом конце света.

Вопрос в том, как это сделать? Как мы могли бы создать ориентированные на сообщество валюты, в которых люди думают, а не отказываются от них?

Ценности, стимулы и издержки выхода – зачем использовать местные валюты?

Важным мотиватором использования валюты сообщества является выражение общих ценностей. Принятие валюты сообщества было бы сигналом поддержки. Их трата будет сигналом принадлежности. И уникальные ценности сообщества проявятся в результирующей экономике.

Но чтобы сохранить эту особую, локальную информацию – это выражение особых, общих ценностей вопреки ветру глобальных экономических стимулов – необходимы затраты (либо прямые, либо явные альтернативные издержки) за извлечение капитала из системы. И чтобы быть устойчивыми, эти затраты должны быть чем-то иным, чем спекулятивная уверенность в том, что цены вырастут. (Извините: ходлеры T являются настоящим сообществом.)

Существующие и появляющиеся технологии позволят нам экспериментировать с управлением валютой быстрее, чем когда-либо прежде. Ключом будет сделать местные и общественные валютные системы полупроницаемыми. Мы хотим, чтобы они сохраняли энергию, как эффективные двигатели внутреннего сгорания, но при этом дышали и разумно взаимодействовали с внешней экономикой, как клеточные мембраны с транспортными белками. Вот две структуры стимулирования, указывающие в этом направлении.

а. Цифровые токены частичной долевой собственности . Представьте, что сообщество накопило пул реальных общих активов, таких как недвижимость,
промышленное оборудование или вычислительная мощность. Чтобы получить право использовать эти активы (которые вы могли бы использовать для получения вторичной прибыли в других валютах),
например доллар США), вам нужно будет использовать валюту сообщества, чтобы «арендовать» ее у сообщества (или, что лучше, купить права SALSA ).

б. Квадратичное финансирование сообщества (математически оптимальный способ распределения денег в общественных интересах). Сообщества со своими
валюты могут управлять квадратичными процессами финансирования, требующими для участия валюты сообщества. Таким образом, вы можете использовать его, чтобы повлиять
распределение общих общественных фондов на общественные блага по вашему выбору.

Заключение

Деньги T идеальны. Оно менялось на протяжении всей истории; это Технологии , которую можно улучшить. В современную эпоху оно нас подводит, потому что оно слишком универсально. Это отвлекает наше внимание от сообществ, которые являются реальными источниками нашего богатства. Самая большая возможность, которую предоставляют новые технологии, заключается не в том, чтобы помочь нам «выйти» из наших сообществ, а в том, чтобы помочь нам принять на себя обязательства перед ними. Это могло бы сделать мир не только богаче, но и плюралистичнее.